Людские жертвоприношения в истории - Часть 2 - Новый Мир

       В начале XV века европейцы вступили в новую эпоху великих географичискех открытий, самым значимым из которых является открытие "Нового Света". Перед взором белого человека, на окутанных туманом таинственных дальних берегах, поросших диковинными тропическими растениями, возникли десятки удивительных культур индейцев. Одни из поколения в поколения несли с собой идеи всемирной гармонии. В своих уютных хижинах в красочных уголках лесов и прерий, они вели мирную и размеренную жизнь, восхваляя дары земли, воздуха и воды. Миролюбивые, они обладали древней мудростью и завидным спокойствием. Благодарили землю за каждый проросший из почвы росток маиса, за каждый тёплый луч света, ласкающий кожу. Просили прощения у Богов, если совершали убийство невинного животного на охоте, так как верили, что душа каждого индейца переселяется в животное, и таким образом становится вечной. Жизнь в любви. Конечно до тех пор, пока в их жизни не появился белый человек и не разрушил их идиллию.

Но наша история не про них. Мы расскажем про других - цивилизации воинственных и поклоняющихся кровожадным Богам, приносивших сотни людских жертв для их насыщения. Утоляли жажду алчных божеств лишь реками пролитой крови, будь то врагов, или же своих соплеменников. Они вырывали жертвам сердца, отрезали скальпели и головы, одевали кожу убитых на себя...

Непокорные народы Южной Америки оказали на удивление мощное сопротивление Испанским конкистадорам. Кровавые пиршества и жертвоприношения ко времени появления белого человека обрели уже колоссальные масштабы и стали буквально повседневной нормой для краснокожих, вызывая страх у явившихся завоевателей.

Практика людских жертвоприношений была распространена в культурах майя и ацтеков. Впрочем, истоки таких ритуалов зародились ещё задолго до прихода ацтеков в Центральную Мексику в XII веке.

В руинах древнейшего города Теотиуакана, который был основан ещё до н. э. в пирамиде Луны археологи обнаружили множество останков жертв. Останки пленников, со связанными руками, находили обезглавленными в закрытых камерах целыми группами, беспорядочно разбросанных по помещению. А жертв высокого статуса находили аккуратно усаженных, с дорогими украшениями.

У исконных жителей южной Мексики - сапотеков - весьма охотно людские жертвоприношения принимал бог грозы Косихо-Питао. А если вдруг случалось солнечное затмение, чтобы избежать апокалипсиса сапотеки приносили в жертву карликов. Карлики у них считались детьми солнца. Благодарный Косихо-Питао насыщался жертвами краснокожих карликов и добродушно возвращал взволнованным сапотекам солнце.

Позднее с севера в Мексику спустились тольтеки, которые также приносили обильные людские жертвы богу солнца, богу молнии, богу дождя, богу "дымящемуся зеркалу" и прочим бесчисленное количество жертв. Все Боги неизменно требовали множество жертв. По-видимому, деваться индейцам было некуда.

А вот уже в XII веке на территории Центральной Мексики образовалась огромная религиозная ацтекская империя. Верховный бог ацтеков, олицетворяющий войну и солнце Уитсилопочтли, требовал непрекращающиеся человеческие жертвы, дабы империя продолжал процветать. И простыми рабами он не удовлетворялся. Когда правитель города Кулуакан удостоил недавних пришельцев с севера очень высокой чести, отдав за их вождя свою молодую дочь-принцессу, кровавый Уитсилопочтли через жрецов потребовал, чтобы девушка была принесена ему в жертву. И вместо брачного ложа, девушка попала на жертвенник, после чего с неё содрали кожу. Это был стандартный обряд, символизировавший снятие листьев с початков маиса. В результате девушка получила статус воплощения великой богини плодородия Тонатцин. Обычай требовал закалывания ритуальным кинжалом жертвы, подношения сердца жертвы богам плодородия, а после жрец кукурузы одевал на себя кожу убитой. Теперь ацтеки получали право есть кукурузу из нового урожая. Всё это сопровождалось яркими красками, танцами и молитвенными песнопениями. 

У ацтеков существовал специальный бог, ведавший снятием кожи с жертв, он так и назывался - "Обдранный наш Вождь".

В столице Ацтеков, Теночтитлане, к приходу испанцев насчитывалось около 70 храмов, а во всём государстве около сорока тысяч. Ого! Трудно говорить, что это была цивилизация дикарей. Захватив новую территорию, ацтеки включали богов покоренного ними населения в свой пантеон и опять начинали приносить им новые жертвы. Конечно, человеческие ресурсы должны были постоянно пополняться. Однажды, властитель империи ацтеков Монтесума II накануне вторжения испанцев приказал возвести в центре столице величественное святилище - "Храм всех Богов", где разместили идолы всех Богов покорённых ацтеками народов. Но нужно было освятить новый храм - а для этого требовалось огромное количество жертв, ведь у ацтеков почиталось около двух тысяч богов. Тогда Монтесума II решил пойти войной на восставших сепотеков города Теуктепек. Армия Монтесумы одержала победу, но сопоровждалась дурными предзнаменованиями. По легенде, защитники города, на глазах у осаждавших, начали превращаться в рыб и крокодилов. Но всё же пленников. не превратившихся в животных, Монтесума лично жертвовал старым и новым богам на вершине возведённого храма.

По представлениям ацтеков мир периодически переживал глобальные катаклизмы, которые заканчивались гибелью не только человечества, но и светил. Так Боги были вынуждены кидать себе на жертвенное пламя, дабы из их горящей плоти возродилось новое солнце, а их кровь оросили кости людей, и те снова обрели жизнь. По мнению ацтеков люди и были созданы для того, чтобы поить солнце собственной кровью, и свято верили, что если перестать это делать, то светило погаснет.

Но не все боги ацтеков желали лишь смерти человека. Так, Кетсалькоатль, входивший в троицу главных божеств, владыка стихий, покровитель научных деяний и культуры, принимал кровь, но при этом совсем не требовал смерти. Для удовлетворения его скромных потребностей жрецы и прочие верующие должны были протыкать себе уши, язык, брови, нос и протягивать через отверстие шнурок из волокон колючей агавы. Капающей при этом крови было достаточно для гуманного Кетсалькоатля.

Епископ Диего де Ланда в своем «Сообщении о делах в Юкатане» так описал один из подобных обрядов :

«В других случаях они делали бесчестное и печальное жертвоприношение. Те, кто его совершали собирались в храме, где, встав в ряд, делали себе несколько отверстий в мужских членах, поперек сбоку, и, сделав это, они продевали через них возможно большое количество шнурка, сколько могли, что делало их всех связанными и нанизанными; также они смазывали кровью всех этих членов статую демона. Тот, кто больше сделал, считался наиболее мужественным».

Кроме ежедневных жертвоприношений. для кормления богов проводились также особые праздники. Испанские историки писали со слов индейцев, что в 1487 году, во время освящения новостроенной большой пирамиды, перед ней на протяжении почти 3 километров выстроились пленники в четыре ряда. Жрецы "работали" 4 дня без остановки, при этом по подсчётам демографов было убито около 14000 человек(если считать, что жертвоприношение проходило приблизительно за 2 минуты). В это время пленники сами олицетворяли богов, их украшали, разрисовывали и облачали в праздничные наряды. Кровь ещё пульсирующих сердец окропляла алтари. рубиновые ручьи текли по ступеням пирамид вниз, туда же и катились отдельно от головы тела убитых. Стоявшая внизу толпа ревела. Внизу с тел сдирали кожу, которую одевали жрецы и танцевали в ней, а головы либо слаживали в правильные пирамиды до нескольких метров в высоту, либо же накалывали на колья.

Сами тела ацтеки поедали - сначала мясо делили между вождями ,жрецами и правителями (мясо передавалось в специальных кувшинах), а те уже после делили мясо между своими родными, друзьями и так далее. 

Для такого огромного количества жертв ацтекам приходилось постоянно воевать, но так как реальных врагов не хватало - ацтеки устраивали "цветочные" бои между друг другом. Это был словно прототип гладиаторских боёв, только сражались целые города. И даже брали пленников, которых потом приносили в жертву.

Ещё одно кровавое развлечение ацтеков - "игра в мяч", проигравшая команда которой, скорей всего, опять же приносилась в жертву.

В феврале 1519 года к берегам Мексики причалила эскадра Эрнана Кортеса, состоявшая из одиннадцати кораблей. В распоряжении Кортеса находилось около шестиста пехотинцев, небольшой отряд кавалерии и полтора десятка пушек. У Кортеса, конечно же, совсем не было никаких шансов вот так с ходу завоевать могущественную империю, которая насчитывала сотни тысяч воинов. И тем не менее чудо произошло. Испанцы утверждали, что Мотекусома ошибочно принял их за посланцев бога Кетсалькоатля, а Кортеса, быть может, и за самого бога. Этот бог носил бороду и уплыл на восток, но обещал вернуться в год «1 тростника». Поскольку люди Кортеса приплыли с востока в тот самый год, в который обещал вернуться Кетсалькоатль, носили пышные бороды, а сверкающие стальные шлемы испанцев оказались похожи на головные уборы богов, Мотекусома II оказал Кортесу царские почести. В качестве посланников богов Кортес и его спутники должны были посетить абсолютно все храмы столицы и оценить величие разросшейся империи. Берналь Диас писал о том, как они поднялись на вершину главного храма, самого высокого, и осмотрели Теночтитлан с высоты птичьего полета:

"Мотекусома «…предложил войти в одну башенку из двух, по верху крыши которой были очень богатые зубцы, а внутри ее, в помещении в виде зала, находились два подобия алтаря, и при каждом алтаре было по гигантскому идолу, с очень высокими туловищами и весьма массивных. Первый, находившийся по правую руку, сказали они, был идол Уицилопочтли, их бог войны, его лицо и нос были весьма широкие, а глаза безобразные и свирепые; все его туловище было покрыто столь многими драгоценными камнями, золотом и жемчугом, прикрепленными мастикой, которую изготавливали в этой земле из каких-то корней, и голова была покрыта этим же, а туловище его было опоясано несколькими по виду большими ужами, сделанными из золота и драгоценных камешков, и в одной его руке находился лук, а в другой — несколько стрел.

Там вместе с ним был другой небольшой идол, сказали, что это его паж, он держал недлинное копье и щит весьма богатый, из золота и каменьев; и висело на шее Уитсилопочтли несколько лиц индейцев и иное, вроде сердец тех же индейцев, из золота и серебра, вместе с множеством синих камешков; и там было несколько жаровен ладана, которым был их копал (благовонная смола. — О. И.), с тремя сердцами индейцев, принесенных в жертву в тот день, их сжигали, и дым от того и от копала был тем жертвоприношением, совершенным ему.

И были все стены и пол в этом святилище так залиты и черны от запекшейся крови, что все так сильно и скверно воняло. Затем, в другой стороне, по левую руку, рассмотрели находившегося там же другого гигантского идола высотой с Уитсилопочтли, а носом, как у медведя, а глаза его ярко сверкали, сделанные из их зеркал (из обсидиана)… И этот Тескатлипока был богом их преисподни и владел душами мешиков (т. е. мексиканцев.), и было опутано его туловище изображениями дьявольских карликов с хвостами в виде змей. И было на стенах столь много запекшейся крови, и весь пол был ею залит, и даже на бойнях Кастилии не было такого зловония. И там были преподнесенные этому идолу пять сердец, принесенных в тот день в жертву.

И на вершине этого храма была другая башенка с помещением, весьма богато отделанная деревом, и был там иной идол — получеловек-полуящерица, весь покрытый драгоценными камнями, а посередине, вдоль туловища, накидка. Они говорили, что тело его наполнено всеми семенами, что имелись во всей этой земле, и сказали, что это бог производства семян и плодов; но я не помню имени его. И все было залито кровью, как стены, так и алтарь, и было такое зловоние, что мы, не выдержав больше, выскочили наружу. И там находился огромный, колоссальный барабан; у когда по нему били, звук от него был такой унылый и слышен оттуда на две легуа (более одиннадцати километров. — О. И.) и, как они говорили, был похож на звучание инструмента из их преисподни; они сообщили, что кожа на этом барабане с исполинских змей. Тут же находилось и множество других дьявольских вещей — большие и малые трубы, всякие жертвенные ножи из камня, множество обгорелых, сморщенных сердец индейцев. И всюду — кровь и кровь!

Не мог поэтому наш Кортес удержаться, чтобы не сказать Мотекусоме через наших переводчиков: „Сеньор Мотекусома, не понимаю, как вы, столь славный и мудрый великий сеньор, не убедились до сих пор, что все эти ваши идолы — злые духи, именуемые детьми дьявола. Чтобы убедить вас и ваших жрецов в этом, разрешите на вершине этой башенки водрузить крест, а в ее помещении, где находятся ваши Уитсилопочтли и Тескатлипока, поместить изображение Нашей Сеньоры Девы Марии; тогда вы сами увидите, какой страх обуяет ваших идолов“. Но Мотекусома ответил очень немилостиво, тем более что подле находились двое жрецов, явно разгневанных: „Сеньор Малинче! Если бы я знал, что ты здесь будешь поносить моих богов, я никогда бы не показал их тебе. Для нас они — добрые боги; от них идет жизнь и смерть, удача и урожай, а посему мы им поклоняемся, приносим жертвы. Тебя же очень прошу оставить впредь всякое дерзновенное слово“

А вот так Диас описывает, как ацтеки поступали с телами жертв :

«…Когда тех несчастных индейцев приносили в жертву, им рассекали кремневыми ножами грудь, рылись там, вырывали сердце, его и кровь преподносили своим идолам те, от чьего имени была эта жертва; после того, как отрезали ноги, руки и голову, съедали ноги и руки на празднествах и на пиршествах, а голову подвешивали, нанизав на шест между столбами, туловище принесенного в жертву не ели, а бросали… диким зверям».

При одном из храмов Диас побывал в неком подобии большого зоопарка, где трупы скармливали хищникам, в основном пумам. А ещё он побывал в храме, который напомнил ему адскую кухню, собственно где и готовили человеческое мясо:

«Следует сказать лишь о небольшом здании в виде башни. Вход в него охранялся двумя разинутыми змеиными каменными пастями с огромными клыками, и воистину это был вход в адскую пасть, ибо внутри было множество идолов, а в соседнем помещении много посуды для варки мяса несчастных индейцев, принесенных в жертву, всякие ножи и топоры, точно у мясников; и все там, как и в других храмах, было сильно залито кровью и черно от копоти и запекшейся крови…»

Испанцы были ввергнуты в ужас от столь ужасных картин, но по иронии судьбы сами учинили последнюю резню, обманом перебив на одном из праздников безоружных индейцев, а в последствии завладев золотом столицы.

Не брезгали человеческими жертвоприношениями и представители другого народа - инки, хотя и не в таких количествах. Однажды один из правителей отправил для жертвоприношения свою десятилетнюю дочь - её замуровали на вершине заснеженной горы в специально возведённом храме. Вскоре девочка реинкарнировалась в местное почитаемое божество.

Существует теория, что юношей из племён инков доводили до краёв империи, при этом давали наркотический напиток, дабы смягчить переход в иной мир, и убивали. После этого уже божественное присутствие жертвы защищало народ. Таким образом инки пытались оборонить свой периметр от всяческих бедствий.

Индейцы хиваро заслужили себе громкую славу как искусных охотников за головами. Отрезанные головы поверженных врагов они особым способом высушивали до размеров теннисного мячика, причём черты лица сохранялись. Назывались такие головы "тсантса" и носили глубокий ритуальный характер - передавали жизненную энергию убитого врага носителю этих голов. В мире до сих пор находятся коллекционеры, готовые выложить за тсантсу огромные состояния, и нанимают для этого хиварских охотников. Впрочем, всё это лишь страшилки, ведь хиваро в большинстве своём исповедуют христианство.

У североамериканских индейцев подобную роль выполняли скальпа, которыми лечили самые различные болезни, как физические, так и психические. Количество скальпов в распоряжении индейца говорили о его доблести и достоинстве. 

Но иногда приходилось приносить в жертву не только врагов и пленников, но и близких людей. Так гласит одна легенда:

"К грозному вождю племени бладов, по имени Телячья Рубаха, который постился в надежде обрести духа-покровителя, неожиданно для него явился дух медведя-гризли. Дух пообещал наделить индейца сверхъестественной силой, но взамен потребовал женщину. Тогда Телячья Рубаха вернулся в стойбище, приказал самой младшей из своих жен надеть лучшую одежду, а потом отвел ее на холм и принес в жертву духу гризли. Дух не обманул индейца: той же ночью он явился к нему и пообещал, что теперь его не смогут сразить ни стрела, ни пуля, ни нож. И действительно, индеец побывал во множестве сражений и остался цел, а в сражениях вёл себя действительно как медведь. Враги испытывали при его появлении на поле боя священный трепет — они знали о неуязвимости Телячьей Рубахи."